«Отъезд» — это новый проект русскоязычной редакции AliQ Media. Раз в неделю мы будем рассказывать истории россиян, переехавших в Армению. После начала вторжения России в Украину сюда переехали тысячи россиян. Для некоторых из них страна стала временным хабом на пути в Европу, а кто-то собирается оставаться здесь и пробует интегрироваться в армянское общество.
Нам интересны самые разные люди и их опыт: как происходил переезд, с какими сложностями пришлось столкнуться, что удивило (приятно или не очень) в новой стране.
Героями первого материала стали София (29 лет, поэтесса, менеджер проектов) и Алексей (35 лет, поэт, фотограф).
О решении переехать
София: Я хотела переехать еще в феврале 2022-го. И по мере того, как все уезжали, мое паническое желание присоединиться только возрастало. Было очень тяжело жить в тревоге и неопределенности, но мы никак не могли решиться на переезд. В какой-то момент я приняла тот факт, что мы остаемся, и это спасло меня от тревоги.
Но в сентябре, когда объявили мобилизацию, тревога снова вернулась. Все стали звонить Леше и говорить, что ему нужно уезжать. К этому моменту я так и не сделала загранник, поэтому вариантов, куда уезжать, было немного.
Кроме этого, мы думали, что Леша может поехать один, а я приеду позже. Несколько дней обсуждали, что делать — в итоге решили, что поедем вместе, так что я вернулась в Пензу, свой родной город, чтобы получить паспорт.
Еще в шутку сделали расклад на Таро: карты тоже сказали, что нужно ехать вместе.
Алексей: Я, если честно, вполне спокойно отнесся к объявлению мобилизации. Мне вообще не хотелось уезжать. Было странное состояние. С одной стороны, все уезжали, это как будто бы подсказывало, что и нам нужно. С другой стороны, я чувствовал внутреннее сопротивление.
София: Кажется, у нас было немного измененное состояние сознания. Из-за мобилизации Леша не выходил из дома, а это точно сказывается на психике и на принятии решений.
Алексей: Да, я сидел взаперти, смотрел видеоуроки, читал книжки. Было здорово.
О том, как изменилась жизнь после переезда
Алексей: Для меня мало что изменилось. Мы так же живем на съемной квартире. Так же много работаем. График жизни мало изменился. Но здесь — совершенно иная карта. Все налаженные социальные, психологические способы подключения к реальности перестают работать. Это довольно интересное переживание.
София: За год до отъезда я переехала в Питер из Москвы. Есть ощущение, что моя миграция началась еще тогда. Я долго училась в новых условиях создавать себе тот мир, к которому привыкла в Москве. Только-только стала привыкать к новому городу — и снова пришлось переезжать. Сейчас еще сложнее. Я не имею возможности видеться со своими коллегами, друзьями, родственниками. Из Питера в Москву я тоже не очень часто ездила, но сама возможность возвращения помогала.
О желании вернуться
Алексей: У меня совершенно не возникает желания вернуться, хотя я всё еще считаю, что можно было не уезжать. Думаю, всегда есть возможность всего избежать, я очень наивно в это верю. Мы жили достаточно отдаленно от государства. Впрочем, в эту ловушку как раз многие и попались. Все жили в какой-то другой альтернативной реальности.
София: У Леши была очень сильная паранойя, он даже курьерам не разрешал дверь открывать.
Алексей: Да. В этом плане здесь, конечно, выдыхаешь. Первое, с чем ты сталкиваешься — проходящим мимо полицейским совершенно нет до тебя никакого дела. И это довольно странно.
Впечатления от Армении и Еревана
Алексей: Пока что не сложилось впечатления от города, потому что мы довольно мало по нему гуляем. Мало происходит совпадений с местами, как это у меня было в Питере. Пока запомнилось только шоссе, которое идет над Каскадом.
Я всю жизнь прожил в Питере, там всегда было много туристов. И они всегда меня жутко раздражали. А сейчас мы сами, по сути, часто находимся в статусе туристов. То есть мы как бы поменялись ролями. В целом мне нравится Ереван, но для меня всё-таки это слишком маленький город.
София: Да, Леша сноб. Поэтому он постоянно говорит о том, что Ереван очень провинциальный.
Алексей: Да, но при этом мне нравится, что Ереван, как и Питер, был построен искусственно и практически с нуля. Когда гуляешь по городу, часто чувствуешь замысел архитектора.
Еще меня разочаровал общественный транспорт. Сейчас чтобы добираться на работу, мне приходится пользоваться такси. В Питере мне нравилось ездить до работы на общественном транспорте: ты знаешь, что у тебя есть сорок минут, чтобы почитать книжку или подумать. Сейчас этот кусок повседневности отпал. В общем, пока что не получилось понять ритм этого города.
София: Я в принципе не ориентируюсь ни в одном городе мира, поэтому в моей голове нет такой карты, о которой говорит Леша. Все места раскинуты по городу, как отдельные точки.
Алексей: Еще Ереван — город контрастов. Очень много роскошных коттеджей, машин, но в то же время много трущоб, нищих людей.
Местные рассказывали мне, что здесь, как правило, люди работают шестидневку и получают за это копейки. А мы видим в основном туристический срез, многого не замечаем.
О круге общения
София: Мы общаемся в основном с приехавшими из России и ходим на мероприятия, которые сделаны приезжими для приезжих. Пока что так, но вообще мне бы хотелось больше интегрироваться в местную среду.
Алексей: В плане культурных мероприятий есть интересный эффект. Мы не вовлечены в армянскую культуру, поэтому складывается ощущение, что ее не существует. И возникает стимул делать что-то свое.
София: По-моему, наоборот, в городе много чего интересного происходит. Например, я планирую сходить на выставку Отто Дикса. Сомневаюсь, что сейчас в России она была бы возможна.
Об опыте эмиграции
Алексей: Интересный и тяжелый опыт. Чем-то это напоминает такую маленькую смерть. Эмиграция — это, конечно, начало с нуля.
София: Мне кажется, проблема как раз в том, что мы не начинаем с нуля. В противном случае очень многих проблем получилось бы избежать. Но так как у нас уже есть опыт, который мы пытаемся применить здесь, мы не смотрим на переезд как на новую жизнь с чистого листа. Мы привезли с собой наши ожидания и проблемы.
Алексей: Планов я не строю. Сейчас ситуация такая, что нужно, наверное, не планы строить, а какие-то туннели рыть. Для меня эмиграция — это опыт открытости. Здесь нужно не планировать, а открываться. В наших городах мы выстроили для себя комфортную среду, в которой можно было существовать относительно герметично. Новая реальность требует такой открытости, которая была у многих, наверное, в юности. Нужно снова проделывать этот путь.